В нашем материале мы поговорим о судьбе Гофмановской сказки, происхождении знаменитого балета и самых знаковых постановках.

Сказка Гофмана

Основой для балета стала сказка Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король», опубликованная в 1816. Гофман придумал сказку для детей своего друга и коллеги Юлиуса Гитцига, и даже дал героям их имена.

Сказка построена на постоянном смещении грани между реальностью и вымыслом. Люди становятся куклами и наоборот – детские игрушки оживают. История насыщена драматическими сражениями Щелкунчика с семиглавым Мышиным королем. Гофман настолько достоверно описал битвы, что один прусский офицер отметил превосходную тактику боя Щелкунчика как полководца. Спасением из страшного ночного мира, вынужденного уродства Щелкунчика становится искренняя любовь Мари.

Наследие Гофмана пришло в Россию в 1830-е, в самый пик популярности романтизма. “Щелкунчик” долго не знал достойного перевода, образованная публика читала по-немецки. Попытки переводов были, но оказались крайне неудачными. В то время Гофмана рассматривали как писателя для взрослых. И наконец в 1890-х благодаря переводу Журавской за Щелкунчиком закрепилось привычное нам с детства имя. Выпуск книги очень удачно совпал с премьерой балета Чайковского, после которого о новом каноническом переводе не может быть и речи.

Подготовка балета

Как раз в 1890 году Чайковский получил заказ на одноактную оперу и двухактный балет. Сборный спектакль планировали поставить в следующем декабре. Сюжеты не были спущены сверху, и сам Чайковский изначально планировал написать музыку на сюжет датской драмы Генрика Герца “Дочь короля Рене”. Но либретто было использовано только для оперы “Иоланта”. Для балетной части образ “Щелкунчика” подсказали директор Императорских театров Иван Всеволожский и балетмейстер Мариус Петипа, у которого уже были некоторые разработки на эту тему.

В вопросе выбора сюжета французское происхождение Петипа принципиально важно, и вот почему, Мариус не читал по-немецки и опирался не на оригинальную сказку Гофмана, а на французское переложение Дюма-отца. В очень вольном переводе Дюма оставил прежний сюжет, но значительно изменил атмосферу. Из достаточно мрачной истории Гофмана, сказка стала легкой, пряничной, очень спокойной. Действие перенесено во дворец, а Щелкунчик изображен изначально человеком. Сложно представить “Щелкунчика” Чайковского таким! Видимо к счастью, Петипа дал верную наводку, но не поставил балет до конца.

Музыкальные цитаты

И все-таки Петипа оставил свой след в “Щелкунчике”, и речь не о хореографии, а о музыке. В 1889 праздновали столетие Великой французской революции, Петипа как настоящий француз не мог обойти тему стороной. Поставить целый балет на такую провокационную тему в то время было невозможно, однако в его набросках нового балета было много французских революционных песен. Мотив одной из таких «Добрый путь, милый дю Молле!» Чайковский по его просьбе сохранил в итоговом варианте.

Вообще вся партитура “Щелкунчика” соткана из незаметных музыкальных цитат. Чайковский был меломаном и, несмотря на с его слов ужасную музыкальную память, очень любил делать отсылки к классической и народной музыке. Тогда на волне романтизма композиторы питали особый интерес именно к фольклорной музыке. Например, арабский танец «Кофе» основан на традиционной грузинской колыбельной. Эту музыку Петр Ильич слушал в гостях у брата Анатолия, он служил вице-губернатором Тбилиси. Помимо этого в “Щелкунчике” можно услышать мотивы из Шумана, Геринга и многих других.

Через тернии к премьере

Возможно, балетная часть была самой сложной для всех причастных к спектаклю. Чайковский не понимал как соединить сложную симфоническую музыку и набор танцев без сюжета из второго действия. В дневниках и письмах Петр Ильич часто жаловался на трудности в работе: «Я работаю изо всей мочи, начинаю примиряться с сюжетом балета» или «Главное — отделаться от балета». В результате всех перипетий премьеру перенесли на год.

Наконец в 1892 году балет “Щелкунчик” увидел свет на сцене Мариинского театра вместе с одноактной оперой “Иоланта”. Партию Мари исполнила Станислава Белинская, которой на тот момент было всего 12, Щелкунчика — Сергей Легат.

И балет, в который было вложено столько трудов… провалился. Большая часть критиков посчитала спектакль детским, безыскусным и скучным. Чайковский был разочарован постановкой. Но вездесущий Александр Бенуа постановку похвалил: “глаза устают от этой роскоши”. Скорее всего успеху помешали наивные наряды и возраст исполнителей, все это плохо сочеталось в глубиной и драматизмом музыки. Однако несмотря на холодный прием балет продолжал идти многие годы.

Знаменательные постановки

В 1919 на сцене Большого театра новое прочтение “Щелкунчика” представил Александр Горский. В его интерпретации артисты выходили из огромного праздничного стола в центре сцены. Главное – Адажио он отдал Кларе и Щелкунчику. Оформлением спектакля занимался Константин Коровин.

Василий Вайнонен скорректировал сюжет, вернул Кларе имя Маша и сконцентрировался на любовной истории. Главные роли исполнили Галина Уланова и Константин Сергеев. Постановка о светлой истории любви стала – уже более 80 лет “Щелкунчик” не покидает сцены Мариинки.

Юрий Григорович внес в балет сквозной сюжет – представление елочных игрушек. Добавил спектаклю философский оттенок, представив историю как притчу о взрослении. Возможно, такое решение связано с тем что он сам вырос на “Щелкунчике”, с детства участвуя в постановках. Наконец музыка Чайковского получила созвучное драматическое воплощение!

Михаил Шемякин вернул “Щелкунчика” в гофманское русло. Он перевел фокус на мышиное царство, усилив характерный для Гофмана гротеск. В конце спектакля главные герои становятся сахарными фигурками на торте и погибают от лап крыс.

И, конечно, нельзя не отметить мультипликационную версию Бориса Степанцева. Сюжет здесь тоже несколько изменен, но как идеально он ложится на музыку! Степанцев представил самую неклассическую экранизацию балета и одновременно самую точную с точки зрения передачи эмоций.