Счастливое время для вятского ремесленника, потомственного столяра Семена Бронникова наступило в 1837 году. Тогда для выставки местных промыслов он изготовил карманные часы или как он сам их величал, «малую штуку». За неимением других материалов или из чистой бравады, а только выполнил он тонкий механизм из дерева. Механизм и циферблат – из особо твердой пальмы, стрелки – из жимолости, а корпус - из березового капа. Смотр народных достижений посетил Цесаревич, будущий император Александра II. И так он был вдохновлен поделкой, что тут же механизм пожелал купить и выложил семь рублей серебром.
Дела у Семена Бронникова тут же пошли вверх. От заказчиков отбою не стало. Пришлось взять семейный подряд на производство ходиков. Сыновья Николай и Михаил поначалу помогали создавать часы отцу, но потом отправились по собственным орбитам, научились выполнять часы еще и из кости. А спустя много лет, в 1866 году младшие Бронниковы подарили фирменные часы будущему Александру III – тогда еще тоже Цесаревичу.
А вообще, часы из дерева, капа и кости, выпущенные под маркой «Братья Бронниковы въ Вятке», разошлись по всей стране. В какой-то момент они даже стали символом качества и изящества и начали цениться дороже более точных золотых часов! Так продолжалось три поколения. Внук Семена Бронникова не удержался и все же уехал из Вятки, чтобы влиться в мастеровую семью московской фирмы «Павел Буре».
Буре
Карл Буре основал свою часовую династию раньше Бронникова. История его бренда тянется с 1815 года, с тех пор, как он вместе с сыном переехали из Ревеля в Петербург. Павел с юных лет был приобщен к часовым тайнам. А со временем даже приобрел собственную цель – сделать невозможно дорогие и редкие швейцарские механизмы доступными представителям среднего класса русского дворянства и купечества. К тридцати годам Павел Карлович вступил в купечество, а к концу жизни стал потомственным почётным гражданином. Он передал свои умения и секреты сыну Павлу Павловичу.
Младший Буре стал компаньоном отца в 26 лет. Парень получился амбициозным и ответственным. Он поставил себе еще более амбициозную задачу: превратить мастерскую в крупный бизнес. При нем мастерская Буре обзавелась часовым заводиком в швейцарском Ле-Локле. А дальше – по восходящей. Павла назначили оценщиком при кабинете императора, потом техником при Эрмитаже и консулом Венецианской Республики. А в 1884 году он получил почётное звание купца первой гильдии.
Следующие десять лет он практически полностью обеспечивал наградной фонд царя Александра III часами. Их получили ни много ни мало три с половиной тысячи знатных людей! Да и после смены царя, при Николае II, не остановился. Фирма поставила Романовым не менее 13 тысяч часов – это по меньшей мере 60 тысяч рублей в год, потраченных на репетиры и хронографы. Свои последние дни в екатеринбургской ссылке Николай II тоже провел в часах от Буре.
Нечаев
Еще один уникум того времени появился на свет в Ярославле. Часовщик Лев Нечаев лишь однажды побывал при дворе - в 1853 году он совершил путешествие в Санкт-Петербург исключительно для того, чтобы представить свое изобретение. К тому времени над астрономическими часами с вечным календарем он работал уже три пятилетки. Его творение не просто отмеряло часы и минуты. Часы показывали число и месяц года, время заката и восхода, а также продолжительность дня и ночи. Они показались бы продвинутыми и сейчас, ведь умели они определять, високосный ли год и даже какой сегодня день недели. Ко всему прочему в них была еще заложена музыкальная шкатулка - во время восхода и захода Солнца часы «пели» русские народные мелодии. Николай I высоко оценил изобретателя, как следует наградил его, а часы в палисандровом коробе выставил в Зимнем дворце. Сейчас они «переехали» в Военно-морской музей.
Картье
Часами занимались и гранды, включая самого Фаберже. Правда, часы этого ювелира, конечно, имели форму яйца. Рассчитывал прийтись ко Двору и другой француз – Луи Картье. Чтобы продемонстрировать свое понимание русского вкуса он даже выпустил целую коллекцию аксессуаров и наручных часов, покрытых эмалью – под Фаберже. А Фаберже, хоть и считал себя художником, а не торговцем, тоже не удержался и сделал несколько украшений «в духе Картье».
Дом Cartier стремился удивить многое повидавших русских новыми цветовыми комбинациями, вдохновленными пасхальными яйцами, в том числе и от Фаберже. Скажем, пурпурным с зеленым или зеленым с золотым. В этой гамме Картье создал настольные часы с кольцеобразным циферблатом. Помимо зеленой эмали в них фигурировали объемные золотые гирлянды. Эту тему Картье развил в изготовленных в 1906 году часах, которые приобрела городская управа Парижа. Спустя несколько лет это произведение часового искусства было представлено российскому императору Николаю II во время его официально визита во французскую столицу.